Вроде всё так, как должно быть.
Странно…
Она вылетает из ванной. И трясёт, трясёт, трясёт своей кровавой прокладкой передо мной, передо мной…
«Смотри!»
Мать отрастила тебя человеком. Отец спустил все свои деньги
«Слышишь или нет? Слышишь или нет?! Проливаю кровь за родину с четырнадцати лет… Замолчи!»
Все свои деньги тебе на лицо, но ты… Как будто не можешь.
Правда.
Ведь ты так боишься, ты так боишься!
Когда они всё узнают,
когда они ВСЕ узнают,
какой же ты мерзкий, подлый, маленький, грязный, лживый
гетеросексуалист.
Мне больше не страшно, папа.
Сегодня впервые
мне не было страшно, не было… В грудь! В шею! В грудь! Снова! Снова!
Она ближе. Я ближе.
Ниже.
Она бьёт ещё ниже.
Дважды.
Разбивает мой нос.
«Заткнись!»
И я падаю на пол. Громко. Начинаю смеяться, папа! Я плюю свои зубы и просто смеюсь. Содрогаюсь – смеюсь, содрогаюсь – смеюсь…
«Замолчи!»
Сейчас всё так обычно, папа. В эту минуту. Всё так спокойно.
Просто сидишь за своим ноутбуком, пытаясь понять… ты крутишь колесо мыши ты крутишь колесо мыши ты крутишь колесо мыши ты крутишь колесо мышь
Ты
Так много крови. На объедках, на тряпках, стульях. Вся мебель и вся посуда. Вся квартира в моей
крови.
Тебе лучше не видеть, папа.
Вытираю свои рот и втираю руку. Вытираю запястье. Харкаю
на пол.
Её нет слишком долго. Нет слишком долго, папа!
НЕТ
СЛИШКОМ
ДОЛГО
После всего, что случилось.
Снова случилось.
Она просто ушла. Также внезапно, как этим утром. Ужасным утром, ужасным утром, ужа… Она вылетает из ванной! С кровавой прокладкой. Кровавой прокладкой.
В мои рёбра.
В висок.
В мои рёбра.
Тебе кажется это странным.
Тебе кажется это…
В рёбра!
гетеросексуалист.
Я просто плюю.
Я просто плюю, и оно шипит.
Своими шипами своими шипами вонзается вон из пространства в меня.
В мои рёбра!
В меня.
В мои рёбра!
Папа, знаешь, я понял меня: невменяемы ВСЕ! Невменяемы ВСЕ. Но не я! Они все не в меня… невменя… но… Не мы!
В меня.
Они все говорят «ужасно». Будто это всё так ужасно. Говорят, что я должен
делать.
Говорят, что я должен
бросить.
Написать заявление, съехать.
Да под чем они, чёрт возьми?!
Очевидно, под Богом.
Папа…
Мне так нужно признаться, папа. Срочно нужно признаться. Срочно!
Она ломится в дверь.
«Открой мне!»
Она ломится в дверь.
«…убить!»
Она так хороша. Так слепа, так слепа в своей ненависти.
Фенрир!
Вот единственный её поводырь, и ты знал бы,
КАК я ревную. КАК я ревную, папа. Каждую ночь…
Я не ложусь рядом с ней – я…
прилагаюсь.
Я прилагаюсь.
БОЛЬШЕ!
Я хочу БОЛЬШЕ, папа!
Хочу выдавить себе глаз и кинуть в её
Самый
Любимый
Вермут.
Содрать с себя волосы!
Я хочу раствориться, папа.
Хочу раствориться.
Хочу раствориться.
Во сне я молю её задушить меня.
Молю задушить.
Молю!
Задуши меня!
Нашей мне на шею ошейник.
Души меня!
Я не хочу отношений. Хочу приношений. Хочу уношений. Хочу подношений, сношений…
Зашей мне
Рот!
И ты скажешь, всё это неправда. Не твоя любимая правда. И будь у тебя возможность, ты точно пошёл бы в суд.
Отстоял правду.
Отлежал правду.
Отсидел правду.
Правда онемела, папа. Я нем. Я не хочу НИКАКОЙ больше правды! НИКАКОЙ больше правды. НИКАКОЙ больше.
Снова!
Удар за ударом, она справится с дверью, она выбьет чёртов замок, папа. Мне точно не спрятаться.
Верь!
И где бы мы ни были.
Наш загородный дом. Наш задомный город. Всё наше, всё такое наше… Я узнаю её, узнаю её, узнаю её
по опечаткам пальцев.
С каждым выбитым зубом. С каждым следом, что я вынужден прятать.
Я верю в нас всё сильнее, я ВЕРЮ в нас всё сильнее.
Когда она бьёт меня,
мы ближе, чем когда бы то ни было. И нет ничего.
Для неё. Для меня.
Нет ничего.
Ни её мерзкой работы, ни тебя, папа, ни этих шлюшных, приветливых, грязных, красивых, тупых
людей.
Это сильнее. Сильнее, чем ВСЁ.
Чем любовь.
Сильнее, чем сон и безумие.
Я беру нож и давлю на подушечку пальца.
Где же она?!
Так много времени, папа…
Вонючего, тёплого, липкого.
Время течёт
по моим шершавым щекам.
Ты говоришь «молись», и я молюсь.
Я на коленях.
Только перед ней, только перед ней…
Она передо мной
непередаваема.
Не предавай меня.
Перед аварией.
П
Прошу!
Только ты сможешь это понять.
Больше никто, больше никто… Не вини ни её, ни меня. Когда это случится…
И она ворвётся сюда.
А
П
А
Мы будем ближе.
Мы станем ближе.
Чем кто бы то ни было когда бы то ни было.
Я взорвусь
под её взором.
Взорвусь под её взором.
В этот момент
у неё
буду только я
и никого
больше
Никого больше.
Я закрываю глаза.
И мне уже точно не страшно.
автор: Роман Смирнов
фотограф: Николь Давыдова
модель: Артём Новиков
визажист: Мария Баранова
стилист: Анна Московцева
модель: Артём Новиков
визажист: Мария Баранова
стилист: Анна Московцева
