Несколько слов
вошли в послушный позвоночник
вспенивая тьму
словно спину
и обратное присвоение языка
всегда наивного
содранного с воздуха
как с живого
сколько раз я повторяла
пожалуйста нет
прежде чем мой голос
коснулся тебя
вся невозможность
сказать и говорить
в о с х о ж д е н и е
вмерзание слогов и букв
в кожу
точно в лёд
на что это будет похоже?
клейкая лента озноба
красная
как внутривенная коммуникация
наедине с самой собой
нужно отсечь все слова
ликвидировать словно
любую принадлежность
чтобы все края стали ровными
удобными взгляду
диктата
рот
как блокадный
выедает сам себя
моя кровь
словно фиалковая
на вельветовых брюках
как долгий долгий бесконечный сон
о детстве и подчинении
где глаза открываешь одинаково
как посреди пытки любви операции
и другой
сепарирует тебя на части
как ткань
как слепок жара
в который любовники
обернули свою кожу
высветляя наши
глаза
чтобы я стала маленькой буквой «о»
в слове острым
мёдом
под языком
смазанной краской
отмеченной краской
никогда не равной тебе
стоящей
у горла мороза
возле прикорневых нервов
у вод смерти
и больно
будет первым
и больно
из слов
из обещаний
ответов
тонкий голос
обесцвеченной желанием
женщины
её рот как свежая
ссадина
её потребность в языке
в его скольжении
цветы и цвета
молочные
железы
лента
крови
расщепляют
сами себя
поочередно
словно ты расчесываешь волосы ребенку
и вот я выхожу
на воздух
чтобы повторить тебе
ты
как бы сказала ты
целуя лоб
из внутреннего кровотечения
как из соцветия травы
где мы стояли
безликими
как отпечатки
солнца и зла
на удивленной
коже
Made on
Tilda